Подана апелляционная жалоба на решение по делу об оспаривании коронавирусного указа

29 января административный истец Демченкова Елена Петровна направила в Псковский областной суд апелляционную жалобу на решение по делу об оспаривании указа губернатора №30-УГ. Жалоба должна быть передана вместе с делом в Первый апелляционный суд общей юрисдикции.

АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА

на решение Псковского областного суда по делу №3а-42/2021 от 22.12.2021

22 декабря 2021 года Псковский областной суд отказал в удовлетворении искового заявления Демченковой Е.П. и присоединившихся соистцов Тихомирова А.Е., Трегубовой E.C., Афанасьевской Е.В., Пивоварчик Т.В., Кучеренко С.Н. о признании недействующими подпункта г) подпункта 20), подпункта д.2) подпункта 22), подпункта а.1) подпункта 26), подпункта д) подпункта 27), подпунктов в) и г) подпункта 32), подпункта 36) пункта 2; подпункта а) подпункта 6) пункта 3; подпункта а) подпункта 7) пункта 3.1; подпункта 1) пункта 3.3; подпункта г) пункта 2 приложения № 3 Указа Губернатора Псковской области от 15 марта 2020 г. № 30-УГ «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Псковской области в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» в части запрета нa посещение совершеннолетними гражданами общественных мест и мероприятий без предъявления одного из документов: документа, подтверждающего прохождение вакцинации против новой коронавирусной инфекции (COVID-19) двумя компонентами двухкомпонентной вакцины или однокомпонентной вакциной, либо документа, содержащего сведения о перенесенном заболевании новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) в течение двенадцати месяцев, предшествующих дню проведения мероприятия, а у лица, имеющего медицинские противопоказания к вакцинации против новой коронавирусной инфекции (COVID-19), наличие одновременно двух документов — медицинского документа, подтверждающего наличие таких медицинских противопоказаний, заверенного лечащим врачом и руководителем (заместителем руководителя) медицинской организации, выдавшей данный документ, и документа (в том числе в электронном виде), подтверждающего отрицательный результат лабораторного исследования материала на наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19) методом ПЦР, срок действия которого составляет 48 часов от времени результата такого лабораторного исследования.

Решение суда в окончательной форме изготовлено 30 декабря 2021 года.

Административный истец и соистцы считают решение Псковского областного суда незаконным и подлежащим отмене по следующим основаниям:

Суд установил, что губернатор Псковской области имеет полномочия на введение обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения, направленных на предотвращение распространения заболеваний, представляющих опасность для окружающих, в т.ч. новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Так в решении суда сказано: «Таким образом, указанные выше федеральные законы и закон Псковской области наделяют Губернатора области, — возглавляющего согласно статьи 37 Устава Псковской области от 12 апреля 2001 г. № 1-У постоянно действующий высший исполнительный орган государственной власти области — Администрацию Псковской области, при введении режима повышенной готовности или возникновения чрезвычайной ситуации полномочиями на введение обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения, направленных на предотвращение распространения заболеваний, представляющих опасность для окружающих, в т.ч. новой коронавирусной инфекции (COVID-19)».

А далее в решении следует абзац: «В связи с изложенным, нельзя признать обоснованными доводы административных истцов об отсутствии у Губернатора Псковской области полномочий по введению обязательных для граждан и организаций правил проведения, предусматривающих наличие у граждан одного из трех видов документов при посещении массовых мероприятий, учреждений и организаций, осуществляющих деятельность в различных сферах».

В данном случае нарушаются правила формальной логики, когда из вывода о законности полномочия принимать нормативно-правовой акт в определенной области права суд приходит к выводу о законности содержания всего правового акта. То есть суд решил, что раз губернатор может устанавливать правила поведения, то содержание этих правил не имеет значения.

Факт наличия у губернатора полномочий на установление правил поведения при установлении режима повышенной готовности при угрозе чрезвычайной ситуации и введении карантина, административными истцами не оспаривается. Об этом неоднократно заявлялось на судебном заседании.

Административные истцы оспаривают содержание этих правил в определенной части, которая противоречит федеральным законам.

Правила поведения для граждан и организаций, направленные на предотвращение распространения коронавирусной инфекции (COVID-19) в Псковской области установлены оспариваемым указом №30-УГ. Указ является нормативным актом высшего должностного лица и принят в области защиты от чрезвычайных ситуаций.

Суд в решении упоминает подпункт а) пункта 1 статьи 11 Федерального закона №68-ФЗ (ред. от 30.12.2021) «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», который гласит «органы государственной власти субъектов Российской Федерации принимают в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера», однако фактически не применяет его, отбрасывая все федеральные законы, как неприменимые в условиях регионального карантина.

Так суд первой инстанции указывает, что ссылки административных истцов на положения Федеральных законов от 04 декабря 2007 г. № 329-ФЗ «О физической культуре и спорту в Российской Федерации», от 17 сентября 1998 г. № 157-ФЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных заболеваний», несостоятельны поскольку указанные выше нормы законодательства в сферах санитарно-эпидемиологического благополучия населения и защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций имеют приоритет в период пандемии, устанавливают обязательные для граждан и организаций правила поведения во время распространения опасных заболеваний и объявления чрезвычайных ситуаций.

Вывод суда о приоритете установленных региональным нормативно-правовым актом правил поведения перед федеральными законами в период пандемии (при которой на территории Псковской области не зарегистрировано эпидемии) не основан на законе. Такой вывод нарушает разделение полномочий между субъектом федерации и Российской Федерацией, закрепленное статьями 71,72 и 73 Конституции РФ. Такая позиция суда создает опасный прецедент, когда территориальное управление Роспотребнадзора и губернатор Псковской области получают ничем не ограниченную абсолютную власть и могут устанавливать любые правила поведения без оглядки на какие бы то ни было федеральные законы, права граждан, и даже высший закон страны Конституцию Российской Федерации.

Таким образом, в решении суда нарушается принцип юридической подчиненности актов субъекта федерации федеральным законам.

Федеральный закон №157-ФЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных заболеваний» устанавливает правовые основы государственной политики в области иммунопрофилактики инфекционных болезней, осуществляемой в целях охраны здоровья и обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения Российской Федерации.

Пунктом 1 статьи 5 Закона №157-ФЗ установлено, что граждане имеют право на отказ от профилактических прививок. В п.2 статьи 5 этого Закона имеется закрытый перечень последствий, которые влечет за собой отсутствие профилактических прививок:

-запрет для граждан на выезд в страны, пребывание в которых в соответствии с международными медико-санитарными правилами либо международными договорами Российской Федерации требует конкретных профилактических прививок;

-временный отказ в приеме граждан в образовательные организации и оздоровительные учреждения в случае возникновения массовых инфекционных заболеваний или при угрозе возникновения эпидемий;

-отказ в приеме граждан на работы или отстранение граждан от работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями.

В самом тексте пункта 2 статьи 5 имеется упоминание о ситуациях «в случае возникновения массовых инфекционных заболеваний или при угрозе возникновения эпидемий». Таким образом, эта норма федерального закона работает непосредственно в этих условиях, учитывает эти специальные условия, и не отменяется региональным НПА при введении карантина.

Посещение указанных в исковых требованиях общественных мест и мероприятий разрешено при наличии документов о вакцинации от COVID-19. Прививка от COVID-19 входит в календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям и как профилактическая прививка прямо попадает под действие закона №157-ФЗ. Никакого специального закона о прививке от COVID-19 и последствий ее отсутствия не существует.

Таким образом суд неправомерно отказывает в действии в период угрозы чрезвычайной ситуации Федеральному закону №157-ФЗ и конкретно пункту 1 и пункту 2 статьи 5 этого закона. На применение этого закона в условиях карантина и ситуации угрозы чрезвычайной ситуации указывает также упоминание этого закона в преамбуле самого указа №30-УГ.

Оспариваемые положения указа №30-УГ, а именно абзац 4,5 пп г) п. 20) пункта 2 и пункт 36) пункта 2 противоречат пункту 3 ст. 30 ФЗ-323 «Об охране здоровья граждан», пунктам 1 и 5 статьи 3 329-ФЗ «О физической культуре и спорте в Российской Федерации».

Пункт 8) ст. 4 ФЗ-323 «Об охране здоровья граждан» гласит, что среди основных принципов охраны здоровья граждан должен соблюдаться приоритет профилактики в сфере охраны здоровья. Но профилактика — это не только вакцинация.

Согласно п.1 ст. 12 ФЗ-323 приоритет профилактики в сфере охраны здоровья обеспечивается в том числе путем разработки и реализации программ формирования здорового образа жизни.

Согласно п.3 ст. 30 ФЗ-323 формирование здорового образа жизни у граждан начиная с детского возраста обеспечивается путем проведения мероприятий, направленных на информирование граждан о факторах риска для их здоровья, формирование мотивации к ведению здорового образа жизни и создание условий для ведения здорового образа жизни, в том числе для занятий физической культурой и спортом.

Согласно пп. е) п.1) ст. 72 Конституции РФ общие вопросы физической культуры и спорта находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъекта Российской Федерации. Согласно ч.2 ст. 76 Конституции РФ по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации.

Пункты 1 и 5 статьи 3 Федерального закона от 4 декабря 2007 г. N 329-ФЗ «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» устанавливает основополагающими принципами законодательства о физической культуре и спорте обеспечение права каждого на свободный доступ к физической культуре и спорту как к необходимым условиям развития физических, интеллектуальных и нравственных способностей личности и обеспечение права на занятия физической культурой и спортом для всех категорий граждан и групп населения (пункт1), а также запрет на дискриминацию и насилие в области физической культуры и спорта (пункт 5).

Оспариваемыми нормами указа лица, не имеющие допускающих документов лишены равноправия с лицами, имеющими такие документы. Так административным истцам не обеспечено право на свободный доступ к физической культуре и спорту, поскольку запрещен доступ на объекты физической культуры и спорта.

Суд указывает, что аргументы административных истцов о чрезмерности введенных ограничений не основаны на нормах права. Этот вывод не соответствует действительности и материалам дела. Доводы о чрезмерности конкретных оспариваемых ограничений основан на п. 3 статьи 31 ФЗ -52 и санитарных правилах 3.1.3597-20. Истец Демченкова в прениях ссылалась на п.3 ст. 31 ФЗ-52, где указано следующее:

В соответствии с п.3. статьи 31 ФЗ-52 Порядок осуществления ограничительных мероприятий (карантина) и перечень инфекционных заболеваний, при угрозе возникновения и распространения которых вводятся ограничительные мероприятия (карантин), устанавливаются санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Текст выступления в прениях имеется в материалах дела.

Такие санитарные правила 3.1.3597-20 «Профилактика новой коронавирусной инфекции (covid-19)» утверждены Главным государственным санитарным врачом РФ постановлением №15 от 22 мая 2020 года.

Настоящие снитарные правила устанавливают требования к комплексу организационных, профилактических, санитарно-противоэпидемических мероприятий, проведение которых обеспечивает предупреждение возникновения и распространения случаев заболевания новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) на территории Российской Федерации. Суд в решении ссылается на доводы ответчика и третьего лица о том, что принятые оспариваемые меры направлены на «разрыв» механизма передачи инфекции, социального разобщения граждан, подверженных инфицированию новой коронавирусной инфекцией. В пункте 4.4. санитарных правил как раз перечислены мероприятия, направленные на «разрыв» механизма передачи инфекции. И ни в этом пункте, ни в других пунктах санитарных правил не предусмотрено требование о запрете посещения общественных мест и мероприятий для лиц, не имеющих документов о вакцинации или перенесенном заболевании или о медотводе вместе с результатом теста ПЦР. Что на нормативно-правовом уровне доказывает чрезмерность введенных ограничений.

Оспариваемые нормы указа №30-УГ не соответствуют положению части 5 ст. 14.8 Кодекса об административных правонарушениях РФ (КоАП РФ), предусматривающему ответственность за отказ потребителю в предоставлении товаров (выполнении работ, оказании услуг) либо доступе к товарам (работам, услугам) по причинам, связанным с состоянием здоровья.

Суд указывает в решении, что ссылка на несоответствие оспариваемых норм указа части 5 ст. 148 КоАП РФ несостоятельна, поскольку «установленные оспариваемыми нормами Указа № 30-УГ правила о допуске граждан к получению услуг при наличии одного из трех видов документов направлены на разобщение граждан, прошедших вакцинацию от новой коронавирусной инфекции, перенесших данное заболевание, и которые имеют противопоказания к вакцинации, но не инфицированы (имеется ПЦР-тест), с теми гражданами, которые не могут подтвердить перечисленные обстоятельства и являются наиболее подверженными данному заболеванию».

Как уже было ранее указано, меры, направленные на разобщение установлены санитарными правилами 3.1.3597-20, и среди них нет мер по недопущению в общественные места людей по признаку наличия или отсутствия документов о вакцинации или перенесенном заболевании или медотвода с ПЦР. А сама по себе декларируемая благородная цель запрета не доказывает соответствие этого запрета федеральному закону, и конкретно части 5 ст. 148 КоАП, как и не доказывает, что эта благородная цель достижима установленным запретом. Указ №30-УГ обязывает предпринимателей не предоставлять услуги и работы лицам именно по причинам, связанным с состоянием здоровья, то есть обязывает нарушать ч.5 ст. 148 КоАП РФ, что является незаконным.

Кроме того лица без прививки, не имеющие противопоказаний, также как лица с противопоказаниями могут подтвердить отсутствие инфицирования ПЦР-тестом, но им в Псковской области не предоставлено даже такой возможности. Что лишний раз подтверждает направление введенных запретов на принуждение к вакцинации, а вовсе не на разрыв передачи инфекции.

Судом указано, что оспариваемые меры не могут быть расценены как дискриминационные по той причине, что они приняты в целях предотвращения распространения опасного заболевания, улучшения возникшей чрезвычайной ситуации, направленных на защиту прав граждан на жизнь, здоровье, благоприятную окружающую среду. Фактически суд снова благородной целью оправдывает любые средства, что не допустимо, особенно в условиях отсутствия данных о долгосрочных последствиях новых вакцин.

Так в п. 7.3.1. резолюции ПАСЕ №2361(2021) указано на необходимость «обеспечить информирование граждан о том, что вакцинация НЕ является обязательной, что никто не может подвергаться политическому, социальному или иному давлению для прохождения вакцинации, если они сами того не пожелают. Отказ от обслуживания это и есть то самое социальное давление.

А в п. 7.3.2. резолюции содержится призыв обеспечить, чтобы никто не подвергался дискриминации за то, что не прошел вакцинацию из-за возможного риска для здоровья или нежелания пройти вакцинацию;

Таким образом на высоком уровне в Совете Европы еще в начале 2021 года признавался риск дискриминации граждан, не прошедших вакцинацию, которую Псковский областной суд предпочитает не замечать.

В материалах дела имеются письменые отказы организаций и учреждений в посещении административными истцами общественных мест, которые ранее они посещали беспрепятственно, а потом этого права были лишены в связи с тем обстоятельством, что они не болели официально Covid-19, не имеют вакцинации от Covid-19 и медотвода от вакцинации от Covid-19. Посещение объектов спорта, физической культуры, культуры, кафе и иных общественных мест, заселение в санатории и гостиницы в другом городе относится к правам и законным интересам административных истцов.

Поэтому такая ситуация полностью попадает под определение дискриминации — нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

Гражданами России ограничения по QR-кодам, то есть о документам о вакцинации, воспринимаются именно как нарушение прав граждан и Конституции РФ. Так Почти 1,5 млн человек приняли участие на сайте РИА «Новый День» в опросе о повсеместном введении в России обязательных QR-кодов под предлогом борьбы с распространением коронавируса. Согласно итогам голосования, подавляющее число респондентов (1,359 млн, более 90%) считают, что такие ограничения противоречат Конституции РФ и при этом не исправят эпидемиологическую ситуацию.

И на сегодняшний день тот факт, что поражение в правах невакцинированных людей, не улучшает эпидемиологическую ситуацию становится все более явным. Несмотря на увеличение числа вакцинированных людей и запреты на посещение общественных мест для невакцинированных людей, заболеваемость коронавирусом в январе стремительно растет как в общем в России, так и в Псковской области.

В соответствии с пп. 3 и 4 п. 2 ст. 310 Кодекса об административном судопроизводстве РФ прошу Первый апелляционный суд общей юрисдикции отменить решение Псковского областного суда и принять по административному делу новое решение, удовлетворив административные исковые требования.

Демченкова Е.П.

28.01.2022

Прокомментировать

Subscribe to RSS Feed

Яндекс.Метрика